29 марта 2024, пятница, 17:30
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

Первое королевство

Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Макса Адамса «Первое королевство. Британия во времена короля Артура» (перевод Татьяны Черезовой).

Книга посвящена одному из самых малоизученных периодов истории Британии — между уходом с этой территории римских легионов в начале V в. и приходом христианских миссионеров в конце VI в., когда образовались королевства раннесредневековой Британии. Это время называют также «временем короля Артура». Легенду о короле Артуре, вожде бриттов V–VI вв., разгромившем завоевателей-саксов и создавшем общество рыцарей Круглого стола, слышали все, однако специалисты до сих пор не пришли к единому мнению о том, существовал ли исторический прототип Артура. Большинство исследователей считают, что истории, повествовавшие о нем, обязаны своим происхождением деятельности какого-то другого короля, и предлагают множество версий. Макс Адамс оставляет за скобками подобные дискуссии и ставит своей целью показать эпоху в целом на историческом материале, а не на основе мифов. Он пишет об обретении Британией независимости, о связях с остальной Европой, об археологических исследованиях, в том числе об «экологическом контексте» жизни и быта поколений.

Предлагаем прочитать фрагмент книги.

 

Властители обширных территорий сталкивались с определенными трудностями из-за того, что подчиненных им местных правителей и подданных становилось всё больше, а расстояния между резиденцией повелителя и локальными центрами сбора подати увеличивались. Система покровительства успешно работала в небольших областях, благодаря тому что реализовывалась напрямую. Подданные (воины/земледельцы) находились рядом со своим господином, исполняли работу у него в доме, отдавали своих детей на воспитание в его дом, сражались как члены его комитата. Он устраивал для них пиры и защищал их, пользовался плодами их трудов, судил за проступки и вознаграждал за преданность, даровал им славу и трофеи в битве и почести в смерти.

В больших владениях, включавших много виллов или несколько широв, дистанция между повелителем и его подданными росла. Они видели своего господина реже, подати надо было собирать с учетом расстояний и сроков — и всё это имело свои социальные последствия. Археологи находят свидетельства того, что едва наметившаяся в V веке социальная дифференциация, на которую указывает появление домов более сложной конструкции и более богатых захоронений, становится намного более явной и структурированной в ходе следующего столетия. В таких поселениях, как Макинг и Вест-Стоу, где поначалу иерархия существовала только внутри общин домочадцев, некоторые семейства постепенно возвышаются над соседями — возможно, за счет того, что им удалось удачно вписаться в многоступенчатую систему расширившихся территориальных владений нового «верховного» повелителя. В Каудриз-Даун (Cowdery’s Down) в Гемпшире и Пенниленде (Pennyland) в Букингемшире (где имеются различные культурные слои, начиная с бронзового и железного веков) при раскопках культурных слоев VI–VII веков были обнаружены следы нетипичных «длинных домов» более сложной конструкции, отличающихся, в частности, наличием деревянного настила на полу и перегородки в одном или обоих концах дома. Некоторые дома перестраивались несколько раз на протяжении этого периода, и каждый раз их площадь увеличивалась почти вдвое. От той эпохи не осталось ни дневников, ни писем, ни учетных книг, по которым мы могли бы нарисовать портрет преуспевающего семейства Пастон1 VI века. Тем не менее в житиях святых, а также в законах и грамотах VII века нам предстает общество с четко выстроенной иерархией, основу которого составляли общинное право, традиции и экономическая необходимость; общество, где нарушителей ждало суровое наказание, а также — что было, возможно, еще страшнее — бесчестье и изгнание: потеря покровительства господина.

По обычаю, сложившемуся к VII веку, сыновья важных семейств2 служили в комитате (др.-англ. dryht) своего повелителя в качестве его воинов-соратников, комитов. Статус их семьи, сохранение и расширение ее земельных владений и добрые отношения с господином во многом зависели от их военных заслуг. Скандальный нортумбрийский епископ, предприимчивый монах Вилфрид в юности был обязан прислуживать гостям в доме своего отца, «будь то спутники короля или их рабы». Затем, в четырнадцать лет, он получил одежду, коня и оружие, соответствовавшие его статусу, чтобы служить при дворе королевы Эанфлед; там его приняли в соответствии с социальным статусом его отца, несомненно обладавшего определенным политическим весом и влиянием, и с того времени его жизнь строилась на связях и соперничестве с молодыми людьми «его круга». Гостеприимство и военная служба считались почетными обязанностями. В интересном, хоть и не слишком надежном источнике (сохранившемся только в рукописях не ранее XV века), известном как Senchus Fer n’Alban («История людей Шотландии»), перечислены обязательства кланов Дал Риады: указывается, в частности, что каждые 20 хозяйств должны предоставить 14 моряков (то есть две скамьи по семь гребцов) для службы в королевском флоте; шесть хозяйств, не предоставлявших гребцов, видимо, отвечали за постройку и оснащение судов.

Властители и их дружины много путешествовали — отчасти по собственному желанию, отчасти по необходимости. В отсутствие профессиональных имперских армий, а также в соответствии с давней практикой, существовавшей за границами империи, дружина властителя была своего рода «школой» для молодых воинов, в которой шлифовались их навыки социального поведения: то было одновременно и мужское братство, скрепленное пирами и попойками, и личный эскорт господина, и его исполнительная власть. Воинская культура порождала свои легенды, воспевавшие сражения и воинскую доблесть. Ее «кодекс чести» запечатлен в «Беовульфе». Порой комиты действовали так же, как их потомки-риверы в XV веке: по сути — налетчики с полуофициальными полномочиями, грабившие слабых и сражавшиеся с соперниками в бесконечной кровной вражде и дележке территорий, но тем не менее — привилегированные господа. Иерархия в доме властителя была столь же строгой, как в доме любого хозяина сельского двора. По мнению антрополога Майкла Энрайта, cупруга властителя, подобно королеве Вальхтеов из «Беовульфа» или лирической героине «Плача жены» из «Эксетерской книги», играла ключевую роль в управлении комитатом: она руководила сложными пиршественными церемониями, связывавшими комитов и их господина как членов одной семьи. Она говорила от лица своего супруга, утверждала ранг и статус воинов, в строгом порядке называла имя каждого из пирующих и подносила ему чашу с медом, поддерживая внутреннюю иерархию. Она также могла призвать дружину к оружию или прекратить ссору в пиршественном зале. Хорошо зная, что ткачество (и пивоварение) — женское ремесло, она сплетала нити прошлого, настоящего и будущего в четко выверенный узор жизни комитата.

Тем не менее насилие было повседневной реалией жизни воинского братства. Святой Гутлак (ум. 715), который в итоге поселился в древнем кургане в унылых болотах Кроуленда и стал отшельником, наверняка не был исключением: многие юные христианине знатного рода начинали свою карьеру с кровавых военных походов, предвосхищая «подвиги» литературного антигероя из псевдосредневекового романа Германа Гессе «Нарцисс и Златоуст». В Житии святого Гутлака (составленном в VIII веке) говорится:

И когда его юные силы возросли и благородное стремление к власти загорелось в его юной груди, он вспомнил отважные деяния героев древности и, словно очнувшись от сна, изменил свои намерения и, собрав отряды последователей, взял оружие… он опустошал города и жилища своих врагов, их деревни и крепости огнем и мечом и, собрав соратников из различных народов и мест… получил громадную добычу.

Сколько воинов было в дружине? Если отвечать коротко: мы не знаем. Косвенные указания в ранних законах, смутные упоминания в письменных источниках, логистика снабжения могут дать основу для построения гипотез, — но не более того. Сказано, что Августин, прибывший на остров Танет в 597 году, путешествовал с сорока спутниками. Вилфрид, еще один Божий человек, возглавлявший отряд milites Christi (воинов Христовых), со 120 соратниками отразил нападение южных саксов, хотя это библейское число вызывает у историков вполне оправданные сомнения. Экдиций, шурин Сидония Аполлинария, снял осаду с города Августонемет, имея в своем распоряжении отряд воинов, по численности не больше числа гостей, которых он мог усадить у себя в столовой: красивая (хотя и невольная) метафора пиршественного зала и комитата. Часто цитируемая статья в законах короля Уэссекса Ине (правил в 689–726) различает вооруженные формирования следующим образом:

Мы используем слово «грабители», если число людей не больше семи, «разбойничья шайка», если их от семи до тридцати пяти. Всё, что больше, — это налетчики [др.-англ. here].

Размер войска, находившегося в распоряжении властителя, должен быть как-то связан с количеством гайд, с которых он мог набрать подходящих людей и вооружение. Самые ранние английские законы, в которых идет речь о податях, — законы короля Ине3, где основной единицей расчетов служит владение в десять гайд. Если предположить, что подать Уэссекса оценивалась не в 100 000 гайд (видимо, карательная мера), как указано в «Росписи племен», а в реалистичные 30 000 гайд (как у Мерсии), то количество хозяйств в центральных территориях Британии, представленных в «Росписи племен», будет составлять примерно 172 000 дворов (или familiae). Если далее предположить, что с каждых десяти гайд в войско властителя должен был приходить один вооруженный воин, то получится, что все королевства и территории, упомянутые в «Росписи племен», вместе могли выставить приблизительно 17 000 воинов. Номинальная численность мерсийского войска VII века в таком случае будет составлять 3000 человек (30 000 гайд, поделенные на 10). По словам Беды, король Пенда в битве на реке Винвед в 655 году имел под своим началом тридцать дуксов (duces). Если в том неудачном сражении с силами короля Нортумбрии Освиу участвовало все гипотетически возможное мерсийское войско, то в распоряжении каждого дукса было около 100 воинов. Самые удачливые дуксы могли привлечь под свои знамена наемников: вероятно, таких горячих юнцов, как Гутлак. К числу участников военной кампании можно также прибавить маркитантов — pauperi, одним из которых попытался прикинуться Имма двадцать лет спустя. Но все это только догадки. В середине VI века это была, вероятно, максимально возможная численность войска. Но в первой половине V века dux bellorum — Амвросий Аврелиан, Виталин или Артур, — если они имели в провинции какие-то официальные полномочия и могли рекрутировать сыновей тех солдат, которые служили в пограничных войсках (limitanei) или в армиях Dux Britanniarum, — располагали значительно бóльшими силами.

Вооружение воина, судя по свидетельствам письменных источников и обнаруженному в различных захоронениях погребальному инвентарю, включало копье, щит и меч. Принято считать, что гезиты выезжали на поле битвы верхом на ⁶гшконях, похожих на английских горных пони: некрупных, но крепких и выносливых. На некоторых пиктских резных изображениях мы видим всадников с копьями — возможно, в военном строю; на основании стихов из поэмы «Гододдин» некоторые исследователи предполагают, что у бриттов, живших на севере, была легковооруженная конница, — хотя в отсутствие стремян (они были изобретены позднее) всадники не могли наносить достаточно сильные удары копьем. Коней использовали во время набегов, а в крупных битвах большинство воинов сражались пешими. Классическое англосаксонское построение — «стена щитов», которая предположительно противостояла войску Вильгельма Завоевателя в битве при Гастингсе в 1066 году, — было символом воинской солидарности, дисциплины и мощи; но на резных изображениях VI–VII веков щиты небольшие, больше подходящие для свободного построения, — возможно, для схватки один на один. Если изначальное построение распадалось и сражение дробилось на отдельные поединки или превращалась общую свалку, при отступлении мог начаться хаос — как и произошло в сражении на реке Винвед в 655 году, когда в ее бурных водах погибло больше людей, чем в битве. Лучники иногда принимали участие в мелких стычках и в обороне укреплений, на поле боя они особой роли не играли.

После сражения мертвым отрубали головы, руки и ноги, победители искали добычу и мародерствовали. Тела двух королей Нортумбрии расчленили на поле боя. В обоих случаях части тел впоследствии удалось возвратить: король Освиу во время военного похода в Мерсию вернул голову и руки своего брата Освальда, а голову Эдвина привез и похоронил в Йорке преданный ему священник. Стаффордширский клад дает некоторое представление о том, как поступали с ценными военными трофеями, которые потом можно было раздать, переплавить или выплатить по весу в качестве подати. Победители хорошо разбирались в стоимости лома, но не особенно интересовались эстетикой.

Места сражений — по крайней мере, те, что удается идентифицировать по косвенным признакам, — выбирались не случайно. Как минимум шесть битв VII века произошли у речных переправ на главных римских дорогах. Отчасти это было продиктовано практическими соображениями: по дорогам вооруженное войско передвигалось быстрее; но кроме того, как можно понять из «Похищения быка из Куальнге», броды считались «правильным» местом для сражений, поскольку там обитали боги, которым можно было принести жертвы.

1. До нас дошла корреспонденция нескольких поколений норфолкского семейства Пастон; опубликованная в шести томах переписка охватывает период от 1420 до 1510 г.

2. Логично предположить, что эти семейства владели центральными хозяйствами виллов и жили за счет дани, взимавшейся с окрестных жителей.

3. См. далее о продуктовой подати, ожидаемой с десяти гайд земли.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.