29 марта 2024, пятница, 05:37
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

И будет рыдать земля. Как у индейцев отняли Америку

Издательство «Альпина нон-фикшн» представляет книгу Питера Коззенса «И будет рыдать земля. Как у индейцев отняли Америку» (перевод Марии Десятовой).

Новая книга Питера Коззенса, автора бестселлеров о Гражданской войне в Америке, разворачивает перед читателями масштабную панораму Индейских войн на Великих равнинах и в Скалистых горах — череды самых долгих и ожесточенных битв в истории Америки. В результате яростных и кровопролитных сражений коренные жители страны были лишены своих земель. Опираясь на свидетельства участников и архивные документы, Коззенс создает яркие портреты представителей противоборствующих сторон, не идеализируя и не очерняя никого из них. Эта потрясающая документальная сага позволяет взглянуть на трагическую историю индейцев с двух сторон — глазами участников яростной битвы за бескрайние пространства Северной Америки.

Предлагаем прочитать начало одной из глав книги.

Трагедия в Лава-Бедс
Ночью 10 апреля 1873 г. Капитан Джек со своим отрядом из 56 воинов-модок раздумывал, стоит ли идти на убийство. Армия взяла в почти сплошное кольцо модок, набившихся в пещеры Лава-Бедс на севере Калифорнии. С женщинами и детьми их насчитывалось около 150 человек. Туда же стянули 500 солдат, чтобы нагнать страху на племя и водворить его в резервацию. Последним шансом уладить дело миром была назначенная на следующее утро встреча верховного вождя с бригадным генералом Эдвардом Кэнби и небольшой миротворческой комиссией. И теперь воины обсуждали, стоит ли Капитану Джеку вести переговоры или лучше устроить засаду и убить для острастки всех членов комиссии, чтобы правительство перестало покушаться на земли и привычный уклад жизни модок.

Сидя у разведенного из сухой полыни костра, Джек слушал суровые доводы соплеменников. Эмоции бурлили. Шаман Курчавый Доктор предлагал перебить членов комиссии. Уничтожьте их, вещал он, и тогда солдаты снимут осаду и отойдут от пещер. Шаман ссылался на события последнего времени: за четыре месяца до того, как всё началось, он совершал песнопения, которые, судя по всему, до сих пор хранили модок. Пока ни один воин не погиб, а число убитых в схватках белых приближалось к численности отряда модок. Так что большая часть племени готова была принять и нынешние заверения шамана.

Курчавому Доктору вторил вождь Джон из Шончина. Довольно разговоров, считал он. Солдаты прибывают, с каждым днем их больше и больше. После того как отряд вождя Хукера Джима* четыре месяца назад в отместку за беспричинное нападение на племя прикончил 14 поселенцев, правительство будет карать модок. Вероятно, дело дойдет до виселиц. Так что ни о каком мире теперь, говорил Джон из Шончина, и речи быть не может.

Наконец, слово взял Капитан Джек. Он сказал, что попробует уговорить генерала Кэнби помиловать людей Хукера Джима и разрешить модок жить на своих родных землях. В ответ посыпались проклятия и ругань. «Джек, — закричал один из соплеменников, — ты не спасешь свой народ. Тебе это не под силу!» У армии есть пушки, и она уже достаточно близко, напомнил он. Комиссия легко добьется мира, когда снесет голову Капитану Джеку. «Ты, как старая скво, пока еще ни с кем не сразился. Ты не годишься быть вождем, — поддержал крикуна Хукер Джим. — Либо ты убьешь Кэнби, либо тебя убьем мы». Убить Кэнби будет трусостью, возразил Капитан Джек. После этих слов воины схватили его, замотали в шаль, нахлобучили на голову женскую шляпу и повалили на землю, обзывая бледнолицей скво, чье сердце похитили белые.

Уязвленный в самое сердце, Капитан Джек сорвал с себя женские тряпки и подчинился большинству. «Я модок, — сказал он. — Я ваш вождь. Я сделаю как решили. Я знаю, что это трусость, но я это сделаю. Я убью Кэнби, понимая, что поплачусь за это своей жизнью и жизнью своего народа».

Небольшое племя Капитана Джека отчаянно отстаивало свою независимость. На протяжении трехсот лет модок населяли длинную полосу площадью 8000 кв. км, протянувшуюся вдоль границы современной Калифорнии и Орегона. Среди индейцев они были известны как безжалостные налетчики, обменивающие людей на коней и продающие сильным племенам пленниц, похищенных у слабых. Но в 1840-х гг., когда модок впервые столкнулись с белыми, племя насчитывало всего 800 человек. Переселенцы презрительно называли их «индейцами-диггерами»**: модок собирали корневища, основу их рациона составляли корни кувшинки. Белые считали собирательство признаком самого низкого дикарства. Модок отвечали им таким же любезным отношением.

Проблемы начались в 1846 г., когда братья Линдсей и Джесс Эпплгейты проторили короткий путь в долину Уилламетт через земли модок между озерами Кламат и Гус-Лейк. Два года караваны переселенцев беспрепятственно громыхали по Эпплгейтской тропе и сеяли на своем пути оспу, которая выкашивала общины модок. В результате из племени уцелели только 400 человек. В отместку воины принялись разорять Эпплгейтскую тропу и не давали переселенцам спуска до осени 1852 г., пока вооруженный отряд из калифорнийского городка Вайрики (Юрека), напав на селение модок, не прикончил и не скальпировал 41 мужчину из 46 схваченных. Резня заставила потрясенных модок присмиреть, но из установившегося мира они извлекли своеобразную выгоду. Модок стали наниматься на черную работу в Вайрике или на ранчо. Мальчики становились домашней прислугой. Они коротко стригли волосы, одевались как белые и принимали нелестные порой имена, которыми их награждали калифорнийцы. Многие учили английский. Не желающие работать мужчины сутенерствовали, предлагая своих женщин золотодобытчикам. Особенно преуспел в этом ремесле Кинтпуаш, родившийся в 1837 г. сын покойного вождя модок с Лост-Ривер.

Кинтпуаш при среднем для модок росте 170 см был стройным, мускулистым и крепким, с мужественным лицом и квадратной челюстью. Волосы цвета воронова крыла он разделял на пробор и стриг чуть пониже ушей. Кинтпуаш плохо говорил по-английски, но утверждал, что «знает душу белого человека», которую в общем и целом находил доброй. Его ближайшим другом среди белых был юрист из Вайрики Элайджа Стил — вероятно, он и прозвал Кинтпуаша Капитаном Джеком за сходство с одним из старателей и пристрастие к армейским знакам отличия. Сестра Капитана Джека, обладая такими же выдающимися внешними данными и с успехом ими пользуясь, сколотила небольшое состояние для себя и брата, побывав на содержании у пяти старателей и обобрав каждого до нитки.

Отношения между старателями и модокскими женщинами не всегда сводились к постельным утехам и выкачиванию денег. На калифорнийских золотых приисках, как и повсюду на американском Западе, где с белыми женщинами было туго, случайные связи порой перерастали в настоящую любовь. Преодолевая языковые и культурные барьеры и расовые предрассудки, эти смешанные союзы помогали сгладить недоверие между индейцами и белыми обитателями фронтира.

Основой одного из таких прочных союзов стал роман Фрэнка и Тоби Риддл. Фрэнк Риддл, родившийся в 1832 г. в Кентукки, в восемнадцать лет пополнил ряды непоседливых молодых оборванцев, отправившихся за калифорнийским золотом. И хотя у товарищей Фрэнк заработал репутацию человека беззлобного и воздержанного, старательская удача ему не улыбнулась. Однако он был хорошим охотником, и никто не сомневался, что он и в самом деле, как утверждал, убил 132 медведя.

Тоби Риддл была двоюродной сестрой Капитана Джека. В племени ее звали Нануктова (Нан-ук-то-уа), «странный ребенок», — за некоторую нелюдимость, странным образом сочетающуюся с живым интересом к культуре белых. В 1862 г. отец привел Нануктову, хорошенькую и отличавшуюся уже приличными для своих двенадцати лет формами, к хижине тридцатилетнего Фрэнка Риддла и спросил на языке жестов, не хочет ли он «купить себе скво». Поскольку девочка была индианкой, такая разница в возрасте никого бы не смутила, но Риддл отказался. Отец с дочерью наведались к Фрэнку повторно. В этот раз Нануктова показала знаками, что хочет стать его «собственностью». И снова Фрэнк отклонил ее предложение. Через десять дней она вернулась одна со своими пожитками и поселилась в его хижине. Риддл сдался. Он отдал отцу Нануктовы двух лошадей, и дело сладилось. Через год у пары родился сын.
Нануктова стала называть себя Тоби и легко приспособилась к обычаям белых. Риддлы пользовались любовью и доверием у белых и у модок и искренне переживали за тех и за других. Они согласились поработать переводчиками при суперинтенданте по индейским делам Альфреде Мичеме, выдающемся орегонском политике, который всей душой болел за индейцев. Однако обстановка складывалась не самым благоприятным для него образом.

Модок продолжали время от времени нападать на караваны вплоть до 1860 г., пока поток переселенцев не иссяк. Затем, с началом Гражданской войны, в эти края хлынули семьи, привлеченные возможностью получить бесплатный участок земли по Закону о гомстедах либо желавшие оказаться подальше от мест боев. Чтобы предотвратить кровопролитные стычки между переселенцами и индейцами, правительство заключило с модок и их соседями кламат договор, по которому оба племени отказывались от своих земель, оставляя себе лишь 300 000 га к северу от долины Лост-Ривер, которые составят резервацию Кламат. Участок был хороший, он вполне устраивал кламат и модок, говоривших на одном языке и когда-то состоявших в тесном союзе.

Но, поскольку резервация находилась на землях кламат, те сочли себя вправе потребовать с модок дань. К апрелю 1870 г. Капитан Джек и его сторонники решили, что с них хватит. Покинув резервацию, они собирались вернуться на Лост-Ривер, но обнаружили там толпы переселенцев. Недовольные таким вторжением на земли, которые они считали своими, воины принялись донимать белых: заходили без приглашения в их дома и уходили, только получив еду, пугали женщин и детей (не нанося при этом физического ущерба), словом, упорно действовали переселенцам на нервы. И хотя серьезных преступлений модок не совершали, встревоженные переселенцы демонизировали их, называя «головорезами, мерзкой бандой жалких дикарей», из-за которых страна оказывается на грани «опустошительной войны с индейцами».

Обстановка в окрестностях Лост-Ривер накалялась. В начале февраля 1872 г. не желавшие терпеть выходки модок переселенцы обратились к генералу Кэнби с призывом выдворить общину Капитана Джека в резервацию Кламат. Кэнби, проштудировав распоряжения штаба в Портленде, решил ждать, когда Министерство внутренних дел решит проблему с постоянным местом жительства племени.

По части столкновений с индейцами опыта у Кэнби было больше, чем у других генералов. До Гражданской войны он сражался с семинолами во Флориде и с навахо в Нью-Мексико, а также вел переговоры о безоговорочной капитуляции с двадцатью четырьмя враждебными вождями навахо. Проведя 34 года в армии, Кэнби располагал впечатляющим послужным списком. Большинство сослуживцев характеризовало его одним словом — «благоразумный». Не тщеславный, готовый идти на уступки и ищущий примирения, Кэнби единственный из генералов регулярной армии не нажил себе врагов (по крайней мере, таких, о которых было бы известно). Он делал то, что ему было велено, и отправлялся туда, куда пошлют.

Так было до 1870 года. Четыре года Гражданской войны, а затем пять лет, отданные Реконструкции враждебного Юга, сильно сказались на характере генерала. Проявив прежде несвойственный ему эгоизм, он попросил назначить его командующим Департаментом Колумбия, чтобы получить хотя бы небольшую передышку. Генерал Шерман сделал ему такое одолжение и, провожая Кэнби с супругой в Орегон, пожелал «всего наилучшего и приятной дороги».

Однако надежды Кэнби на мирную службу стремительно таяли по мере того, как росло возмущение модок. В начале апреля 1872 г. Министерство внутренних дел прислало на смену Мичему орегонского окружного судью Томаса Оденила, нетерпеливого и плохо знавшего индейцев, с предписанием переселить модок назад в резервацию, «если это будет целесообразно». Лето 1872 г. прошло довольно спокойно. Капитан Джек пообещал приструнить своих людей, а за это попросил власти не посягать на земли в устье Лост-Ривер, где модок обычно зимовали. Однако Томас Оденил не был настроен на переговоры. Он предъявил модок ультиматум: либо переселяйтесь сами, либо вас переселят.

Как и следовало ожидать, Капитан Джек этот приказ проигнорировал. Когда погода начала портиться, Оденил решил взять быка за рога. Действовал он быстро и безрассудно. 26 ноября отправил переводчика Айвана Эпплгейта (из семьи первопроходцев, проторивших путь в Орегон) к Капитану Джеку, вызывая его на совет в Линквилле. Джек отказался приехать. Он «устал от всей этой болтовни и с разговорами покончил». Оденил, как оказалось, тоже. Действуя в обход Кэнби и командующего округом полковника Фрэнка Уитона, Оденил передал с Эпплгейтом командиру Форт-Кламата майору Джону Грину приказ — переселить модок.

На рассвете 28 ноября Эпплгейт изложил полученные инструкции лейтенанту Фрейзеру Бутеллю, дежурному офицеру Форт-Кламата. Для Бутелля, узнавшего от Эпплгейта о несанкционированных маневрах Оденила и сильно сомневавшегося в том, что недоукомплектованный гарнизон форта сможет справиться с модок, явился полной неожиданностью последовавший за этими инструкциями приказ командующего ротой капитана Джеймса Джексона — в полдень отряд из 35 кавалеристов должен выдвинуться на Лост-Ривер.

Под ледяным дождем пополам со снегом крохотный отряд Джексона скользил на раскисших тропах и продирался сквозь густые заросли полыни. 29 ноября, еще засветло, кавалеристы остановились в полутора километрах от лагеря Капитана Джека. Изнемогая от усталости, солдаты спешились и по примеру Бутелля приторочили свои задубевшие шинели к седлам. «Если идешь в бой, снимай с себя всё лишнее», — пояснил Бутелль Джексону. Ворвавшись в лагерь Капитана Джека на западном берегу Лост-Ривер, кавалеристы спешились и развернулись в строй.

С Капитаном Джеком зимовали не все модок, 14 воинов со своими семьями стояли с Хукером Джимом на восточном берегу. Как раз в тот момент, когда прибыла кавалерия, с посиделок за азартными играми в лагере Хукера Джима возвращался Шрамолицый Чарли — самый почитаемый и обычно дружелюбный воин в общине Лост-Ривер. Но сейчас он, вероятно, нетвердо держась на ногах после попойки, поскользнулся и случайно выстрелил из ружья. Модок занервничали. Женщины и дети попрятались, из хижин вышли мужчины в боевой раскраске. Шрамолицый Чарли раздал воинам ружья, а кавалеристам крикнул, чтобы те убирались.

Мокрый снег повалил гуще. «Как вам обстановка, мистер Бутелль?» — спросил Джексон. «Будет бой, — ответил лейтенант. — И чем раньше он завяжется, тем лучше». Джексон велел Бутеллю арестовать Шрамолицего Чарли. Бутелль прицелился в него из пистолета и рявкнул: «Ах ты сукин сын!» — «Моя не пес, — ответил Чарли. — Моя тебя не бояться». Оба выстрелили друг в друга одновременно и промахнулись. Началась пальба. Восемь кавалеристов рухнули, остальные разбежались. Воины модок — за вычетом одного убитого — расселись по каноэ и принялись грести прочь. Среди них был и Капитан Джек, который как раз натягивал одежду у себя в хижине, когда началась пальба.

Общине Хукера Джима пришлось выдержать короткую стычку. Прослышав о планах Джексона, на рассвете в лагерь Хукера Джима проникли с десяток поселенцев и потребовали, чтобы индейцы сдались. Чтобы прогнать незваных гостей, воинам хватило одного залпа, но орегонцы успели выстрелить в ответ картечью, убив младенца и ранив его мать.

Днем отряд Капитана Джека и женщины с детьми из общины Хукера Джима переплыли на каноэ озеро Туле и достигли пещер Лава-Бедс. Они тянулись на 9 км с востока на запад и на 15 км с севера на юг — 700 пещер, 30 лавовых излияний и бесчисленные вулканические конусы. В трех сотнях метров от берега озера располагалось скопление валунов и пещер, соединенных лабиринтом тропок. Модок называли его своим «каменным домом» и, когда приходилось туго, использовали как убежище. Американские военные назовут это место крепостью Капитана Джека.
Если Джек, отсиживающийся в своей крепости, не хотел больше неприятностей с белыми, то Хукер Джим, наоборот, пылал гневом и яростью. Во время своего двухдневного перехода до Лава-Бедс он вместе с Курчавым Доктором и двенадцатью другими воинами разорял поселки белых на берегу озера Туле. Раз поселенцы напали на них первыми и без всякого повода, значит, модок имеют полное право убивать всех, кто попадется на пути. Поскольку Оденил не удосужился предупредить поселенцев о планируемой операции по аресту модок, от рук индейцев пали 14 ничего не подозревавших мужчин. Женщин и детей отряд Хукера Джима не трогал. «Мы модок, мы не убиваем женщин и детей», — сказал Хукер Джим овдовевшей из-за него переселенке.

Община Хот-Крик под предводительством Шаловливого Джима хотела воздержаться от участия в беспорядках, и Джим отправился посоветоваться с владельцем ранчо Джоном Фэрчайлдом — человеком уравновешенным и дружившим с модок. Фэрчайлд убедил его отправиться вместе с 45 сторонниками в резервацию Кламат и согласился быть сопровождающим. Однако переселенцы прослышали об их приближении, и несколько подвыпивших горластых молодчиков, сколотив вооруженный отряд, отправились «вешать модок». Фэрчайлду удалось уговорить быстро протрезвевших на декабрьском морозце линчевателей отказаться от своих намерений и повернуть назад. Однако замаячивший перед модок призрак виселицы поверг их в панику, и они сбежали на Лава-Бедс к Капитану Джеку. Джек обрадовался их появлению, но, когда в пещеры явились воины Хукера Джима, похваляясь своими кровавыми подвигами, его охватил ужас. Он понимал, что теперь им с Шаловливым Джимом не удастся сдаться по-хорошему, но, поскольку сторонников, которые помогли бы ему выставить Хукера Джима из своей крепости, у него было слишком мало, он удалился со своей семьей в самую большую пещеру. Теперь в крепости засели три общины модок, в тревоге ожидая подхода солдат.

*Прозвище этого вождя модок труднопереводимо. В источниках встречается как Hooka Jim — «Трубка Джим», так и Hooker Jim, что может означать также «Лодка Джим» либо даже «Шлюха Джим». — Прим. науч. ред.


**«Индейцами-диггерами» (англ. Diggers — «копатели») белые поселенцы называли коренных жителей Калифорнии. Здесь, в отличие от Великих равнин и востока Северной Америки, откуда и пришли колонисты, индейцы практически не знали земледелия, что в глазах фермеров было признаком недоразвитости. — Прим. науч. ред.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.