Среди тибетцев
Издательство «Директ-Медиа» представляет впервые выходящую на русском языке книгу британской путешественницы Изабеллы Л. Бёрд «Среди тибетцев» (перевод Т. Ю. Адаменко).
Изабелла Люси Бёрд (1831–1904) объездила полмира и написала множество книг о своих путешествиях, нравах и обычаях разных народов. Сухой английский юмор и тонкая наблюдательность обеспечили ее книгам успех среди читающей публики, а в 1892 году она стала первой женщиной, избранной членом Королевского географического общества. Изабелла Бёрд бралась за путешествия, которые были не по плечу многим путешественникам-мужчинам: пересекала пустыни Ближнего Востока, горы американского дикого Запада и Тибета, добиралась до Гавайских островов. При этом Бёрд не отличалась крепким здоровьем: болезненная с детства, даже в родной Шотландии она с трудом переносила грипп.
«Среди тибетцев» — книга о её путешествии на самый север британской Индии, в Ладакх, на родину тибетского буддизма. В странствиях её сопровождают переводчик-пенджабец и наемник-афганец с темным прошлым, а также верный конь Гьялпо. Автор описала головокружительные передряги, которые поджидали путешественников в тибетских горах, верования и удивительные традиции горных народов.
Нас окружали алые и оранжевые скалы, и казалось, что среди раскаленных камней и песка невозможно разбить лагерь, однако моим людям каким-то образом всё же удалось установить мою палатку на крутом склоне, правда, топчан пришлось поставить поперек оросительного канала, по которому шумно бежала вода, питающая небольшие участки земли, засаженные ячменем. В Шерголе и везде в этих краях корма для животных так мало, что злаки не срезают, а вырывают с корнем.
Именно здесь я встретила самых интересных людей за время своего путешествия. Контраст между травянистыми склонами и поросшими гималайским кедром горами Кашмира и выжженным солнцем Малым Тибетом столь же разителен, как между жителями этих двух областей. Кашмирцы высокие, смуглые и привлекательные, их женщины миниатюрны и застенчивы. У тибетцев раскосые глаза, они некрасивые, низкорослые, коренастые, желтокожие, плосконосые и неопрятные. Кашмирцы лживые, раболепные и подозрительные, а тибетцы, напротив, честные, независимые и дружелюбные, одним словом, чудесные люди. Я полюбила тибетцев с самой первой встречи с ними в Шерголе, даже несмотря на их весьма сомнительные моральные устои, и за четыре месяца путешествия у меня ни разу не было повода в них разочароваться.
Староста поселения, или гопа, пришел ко мне, чтобы показать местные достопримечательности, а именно гомпу, высеченный в скале буддийский монастырь с ярко окрашенным фасадом, и три чод-тена синего, красного и желтого цвета, покрытые грубыми арабесками и изображениями божеств, одно из которых имело поразительное сходство с мистером Гладстоном. Местные дома были глиняными с плоскими крышами, а многие и вовсе без крыш, поскольку летом в них нет особой надобности. Жерди из тополя, которые прежде поддерживали крышу, пошли на растопку печи. Конические штабеля кизяка, основного топлива страны, украшали крыши, но в целом вид у поселения был весьма убогий. Все жители приглашали меня в свои темные и грязные жилища, которые они делили с козами, угощали чаем и сыром и с интересом щупали мою одежду. Они казались настоящими дикарями, но это совсем не так. Даже в самом бедном доме обязательно есть «семейный алтарь», полки с деревянными фигурками богов и стол для подношений. Религиозная атмосфера, окутывающая Тибет, делает его уникальным местом. Даже в этой бедной деревушке были не только чод-тены, гомпы и семейные алтари, но и молитвенные барабаны, то есть вращающиеся на оси деревянные цилиндры, в каждом из которых находится рулон бумаги, исписанный мантрами, их крутят проходящие мимо люди или ветер; флаги на флагштоке, укрепленном пирамидой из камней, а на крышах ― длинные шесты с привязанными к ним хлопковыми лентами со словами универсальной молитвы «Ом Мани Падме Хум» (О драгоценность, сияющая в цветке лотоса!). Когда ленты трепещут на ветру, обитатели дома повторяют эту мантру и накапливают пунью.
Оставшиеся дни пути до Леха, столицы Малого Тибета, были полны очарования и новизны. Тибетцы всегда относились к нам с добротой и дружелюбием. В каждой деревне староста приглашал меня в свой дом и знакомил с другими жителями. Проходящие мимо путники радостно приветствовали нас, интересовались, откуда я и куда направляюсь, желали мне доброго пути, восхищались Гьялпо, а когда тот ловко взбирался по каменным ступеням и храбро преодолевал вброд бурные ручьи, подбадривали его точно так же, как мои соотечественники. Всеобщая радость и добросердечие ярко контрастировали с холодной отстраненностью мусульман.
Внешняя непривлекательность тибетцев ощущалась всё острее день ото дня и подчас принимала гротескные формы. Костюмы и украшения местных жителей не сглаживали этот недостаток, а напротив, подчеркивали его. У тибетцев высокие скулы, широкие и плоские носы без выраженной переносицы, маленькие темные раскосые глаза с тяжелыми веками и незаметными бровями, широкие рты, пухлые губы, большие мясистые и оттопыренные уши, деформированные тяжелыми серьгами-кольцами, прямые черные волосы, почти такие же жесткие, как конский волос, и коренастые неуклюжие фигуры. Лица у мужчин гладкие. Средний рост женщин не превышает пяти футов, а мужчин — пяти футов шести дюймов.
Мужской костюм состоит из длинного и широкого шерстяного кафтана, подпоясанного кушаком, нижней рубахи, штанов, шерстяных гетр и колпака с загнутыми над ушами полями. Кушак служит своего рода карманом, где тибетцы хранят самые ценные предметы ― кошель, острый нож, трутницу, кисет с табаком, трубку, ручную прялку. За пазухой тибетец носит шерсть, чтобы прясть на ходу, заткнув стержень прялки за пояс, а также скатанное в шарики ячменное тесто и многие другие необходимые вещи. Волосы мужчины заплетают в косу. Женщины носят короткие жакеты с широкими рукавами, укороченные плиссированные юбки, чрезмерно длинные облегающие штаны, присборенные над лодыжками, на спину накидывают овечью шкуру мехом наружу, а по праздникам поверх обычного костюма надевают шаль с драпировкой. Оба пола носят обувь из войлока или соломы с кожаной подошвой и множество тяжелых украшений. Женщины крепят к волосам большие «уши» из парчи, подбитые и отороченные мехом. Раз в месяц они заплетают множество косичек, пропитывают их маслом и связывают за спиной лентой с кисточкой на конце. Но самая примечательная деталь женского костюма — головной убор перак, представляющий собой полосу ткани или кожи, полностью покрытую бирюзой, полудрагоценными камнями и серебряными амулетами. Перак конусом свисает над бровями, расширяется на макушке, а к талии сужается. Этот необычный головной убор отражает честолюбие, свойственное каждой тибетской девушке. Большие кольца в ушах, ожерелья, амулеты, застежки, браслеты из меди или серебра и различные предметы, заткнутые за пояс и свисающие с него, довершают этот весьма своеобразный костюм. Тибетцы очень нечистоплотные, они моются раз в год, а одежду меняют только по праздникам. Зато эти люди здоровые и выносливые (даже женщины могут переносить через перевалы грузы весом до шестидесяти фунтов) и доживают до глубокой старости. Их голоса резкие и громкие, а смех звонкий и душевный.
После того как мы покинули Шергол, символы буддизма стали встречаться повсеместно, то же можно сказать и об остальной населенной части Малого Тибета. Исполинские фигуры Шакья Тхубпы (Будды), высеченные в скалах, вырезанные из дерева и камня или отлитые из меди и покрытые позолотой, безмятежно восседают на тронах в форме лотоса возле поселений буддистов. На возвышенностях и дорогах, ведущих к гомпе или деревням, установлены чод-тены высотой от двадцати до ста футов в память о «святых» людях. Также на пути встречается множество мани. Это каменные валы шириной от 6 до 16 футов и длиной от 20 футов до четверти мили, покрытые плоскими камнями, на которых ламы (монахи) высекли мантры. Такие камни приобретают и кладут поверх вала люди, желающие получить благословение богов, например, защиту в путешествии. Еще один чрезвычайно распространенный буддистский символ — молитвенный барабан. Маленькие барабаны порой устанавливают по сто пятьдесят штук в один ряд, они начинают вращаться от легкого прикосновения путника. Барабаны побольше раскручивают при помощи каната, а еще более крупные приводит в движение сила воды. Самый прекрасный из больших молитвенных барабанов находится в храме у неиссякаемого ручья. Говорят, в нем содержится двадцать тысяч повторений мантры, плата за каждый поворот барабана составляет от одного до полутора шиллингов, в зависимости от обеспеченности верующего и срочности.