29 марта 2024, пятница, 08:52
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

15 июня 2021, 13:00

Новый номер журнала «Зеркало»

Номер журнала «Зеркало» № 57
Номер журнала «Зеркало» № 57

Обзор очередного — № 57 — номера журнала "Зеркало" я начну, слегка нарушив жанровые правила развернутой аннотации, коей полагалось бы быть текстом сугубо информативным и бесстрастным. А именно — начну с конца, с завершающей номер повести Леонида Гиршовича «Вспоминая лето», и при этом позволю себе сугубо личные суждения о тексте, оправдываясь тем, что эмоциональность в данном случае может являться способом информирования о характере представляемого текста, в частности, о его провокативности. Так получилось, что, бегло просматривая присланный мне файл с номером нового «Зеркала», я зацепился глазом за фразу в тексте, которая вывела меня на следующую, а та в свою очередь... ну и так далее, а потом, не выдержав, я прокрутил текст на мониторе к началу и начал читать его уже подряд. Внешне повествование вроде как незамысловатое: рассказ о том, «как я провел лето», пожив в Израиле, Литве, Германии, погуляв по Парижу, то есть пред нами повествование лирико-автобиографическое, с некоторыми признаками травелога. Как бы вольное течение прозы. И при этом при чтении сразу же возникает ощущение повествования, жестко выстроенного развитием нескольких дорогих автору мыслей. О чем эти мысли? О феномене национальной культуры. Национальной культуры вообще и национальной культуры русского еврея. При том, что размышление это строится на материале сугубо личном — взаимоотношения повествователя с описываемыми им местами в повести можно назвать почти интимными, не говоря уж о некоторых персонажах, — при всем при этом речь идет о понятиях универсальных в их нынешнем, необыкновенно усложнившемся состоянии, ну, скажем, в образе уходящей на глазах в прошлое литовско-русско-еврейской Паланги. Ну а центральным мотивом в этой теме у Гиршовича я бы назвал взаимоотношения автора с русской культурой, взаимоотношения на редкость сложные, как бы даже противоречивые, если не травматичные, особенно когда дело касается языка, который, как замечает повествователь, необыкновенно удобен для того, чтобы на нем «лукавить и кривить душой», и при этом текст свой он пишет именно на русском языке. И здесь нужно сказать, что русский язык в прозе Гиршовича отличает особая острота, выразительность и, я бы сказал, «парадоксальность» в использовании слова, то есть, Гиршович, как ему — в данном случае писателю русскому — и полагается, пишет на своем собственном «русском языке». Вот на этом месте я останавливаю свой рассказ о повести Гиршовича, чтобы не быть спойлером-кайфоломщиком — прочитайте его текст сами, надеюсь, не пожалеете.

Ну и раз представление свежего номера «Зеркала» началось с конца, продолжим в этом же направлении. Перед повестью Гиршовича помещен еще один из опорных для номера текстов — глава «самографии» «Вулкан Парнас» Валентина Хромова, одного из основных русских поэтов шестидесятых. Это седьмая публикация из мемуарного эпоса, посвященного литературному и художественному андеграунду в СССР 1950-60-х годов. Увы, глава эта оказалась последней, продолжения не будет — Валентин Константинович Хромов (1933-2020) свои земные дела завершил. Но остается жить его текст. В последней главе автор продолжает рассказ о своем поколении, существовавшем «вопреки» — «вопреки могильщикам искусства из официальной прессы рождалось новое поколение со своими оригинальными чертами и новаторским мироощущением. Это была не «новая волна» затихающего шторма, а Второй русский авангард, к которому Михаил Гробман причислил около 40 молодых художников, живших на пороге 60-х только в Москве». На страницах воспоминаний снова возникают фигуры уже ставших легендой Булатова, Зверева, Гробмана, Плавинского, Ситникова, Рабина, Андрея Сергеева, Всеволода Некрасова, Сапгира, Сатуновского и других; в новых главах Хромов рассказывает также об их взаимоотношениях с полуопальными в те времена представителями старшего поколения: Николаем Заболоцким, Леонидом Мартыновым, вспоминает о Ксении Некрасовой, о художниках, числившимися в те времена «формалистам», — Фальке, Фаворском, Фонвизине. Увы, имена многих героев хромовских воспоминаний, особенно поэтов, в отличие от художников, завоевавших мировую известность, — до сих пор остаются принадлежностью узкого круга знатоков, при том, что значимость их творческого наследия огромна. По сути, рассказывая об андерграундных литераторах 1950-60-х годов, Хромов описывал внутренний кровоток русского искусства прошлого века, обеспечивавший его — нового русского искусства — полноценную жизнь.

И здесь обязательно нужно сказать еще об одной публикации номера, развивающей тему истории русского искусства, — публикации небольшой, но весомой: «Тезисы семинара» Михаила Гробмана. Речь идет о семинаре «Русская литература после падения коммунизма», организованном Димитрием Сегалом в Иерусалиме в 1998 году с участием не только русских писателей Израиля, но и достаточно представительной группы литераторов из Москвы и Санкт-Петербурга. Публикация содержит несколько извлечений из дневниковых записей Гробмана о ходе семинара и собственно «тезисов» к выступлению, то есть само выступление на семинаре здесь не воспроизводится, Гробман ограничился публикацией тезисов, которые вроде как требуют развернутого представления, но четкость, емкость и при этом образность формулировок тезисов (делающих текст отчасти тестом и поэтическим), на самом деле развернутого представления тезисов и не требует, все, что нужно, здесь сказано — цитирую несколько отрывков: «Убийство следующего поколения. / Футуризм повис в воздухе/ не побежденный/ не отмененный/ не переваренный/ С этого времени начались все беды. / Советская власть уничтожила реализм (Короленко)./ Отодвинула футуризм./ Оптимистический символизм./ Советский акмеизм»; «1960-е годы/ Россия очнулась от беспамятства./ Безотцовщина./ Любовь к дедам, но без влияния и без войны. (Красовицкий, Сапгир)./ Абсурд советской жизни вызывает сюрреализм (не абсурдизм!!!)/ Поиски новой работы со словом./ Обращение к примитивизму, городскому фольклору (Холин)»; «Рождение концептуального подхода к стихотворению (Некрасов)./ Модернизм (Айги)./ Вакуум, но с технической элитой./ Параллельно:/ реализм Евтушенко;/ сдвиг в ахматовщину;/ в альковную поэзию;/ советский авангард (Вознесенский)»; «Пригов — систематизация (Некрасов — Обломов, Пригов — Штольц)/ На Пригове закончилась поэзия 60-х и началась профанация достижений Второго русского авангарда».

В этом же номере «Зеркала» читателя ожидает публикация, скажем так, неожиданная. В содержании номера она обозначена как «Александр Эфросси. Стихи о поэзии» и включает в себя развернутое представление поэтического наследия А. Э. Купеллера-Кеклика, поэта, как утверждает его публикатор Эфросси, известного исключительно узкому кругу ценителей. Настолько узкому, что имени Купеллера-Кеклика ни в Википедии, ни вообще в мировой сети вы не найдете, также как, кстати, и имени публикатора Эфросси, о котором известно только, что он «живет в Крентдедье» (город это или страна, Википедия об этом тоже не знает). Из наследия Купеллера-Кеклика, судя по всему очень обширного, публикатором взяты стихи, посвященные поэтическому творчеству, в частности «Триптих об искусстве поэзии», а также извлечения из романа (в стихах) «Прямая речь». И в данном случае корпус приводимых стихов Купеллера-Кеклика читается, на мой, разумеется, взгляд, как некая форма само-рефлексии русско-советской поэзии прошлого века в исполнении поэта — в меру образованного, в меру «простодушного» — то есть автора «типичного» для производителя стихотворных текстов прошлого века.

Ну и в завершение обзора — то том, чем начинается очередной номер «Зеркала», — о собственно стихотворном его разделе. В своих отношениях с современной поэзией редакция «Зеркала» ведет себя последовательно, то есть в «Зеркале вы почти не встретите стихов широко известных поэтов, журнал находится в постоянном поиске новых имен, в поиске того, что еще не вошло в стилистику современной русской поэзии. На этот раз представлены стихи Виталия Аширова, Ирины Максимовой, Анастасии Векшиной, Евгении Сусловой, Саши Мороз, Ивана Ерохина, Ивана Соколова.

В качестве цитаты, завершающей обзор, привожу отрывок из стихотворения Анастасии Векшиной:

… … …

мы приезжаем только иногда
туда где ждут развесив снег на проводах
давай представим что как будто лето
раскинулось на много километров
купальщики купаются в пруду
пожалуй что я и туда иду.
давай представим что как будто привезли
прекрасные товары в магазин
давай представим что как будто лето
купается безногая планета
давай представим что идем туда
где теплый снег и мягкая вода.
давай давай скорее собирай
свои картинки в целую картину
туда где снег покроет древесину
построек ненавязчивых сарай
шалаш гараж где сохраняет строй
своих корон убогий стройный ряд.
своих домов за пригородом рай.
своих бездомных пригородов ад.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.