29 марта 2024, пятница, 15:40
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

Лекции
хронология темы лекторы
29 марта 2014, 12:39

Конституция несуществующей России

Владимир Пастухов, "Полiт.ua"
Владимир Пастухов, "Полiт.ua"

Мы публикуем лекцию, прочитанную юристом и политологом Владимиром Пастуховым в издательстве «Лаурус» (Киев) 25 октября 2013 года.

Сегодня не совсем обычная для меня лекция-импровизация. Такие выступления обычно не в моем стиле, поэтому, если не все получится, заранее прошу прощения. Я должен честно признаться, что мое выступление является совершенно антинаучным экспромтом, и решился я на него только потому, что Киев - это лучшее место для всякого рода революционных экспериментов. Просто потому, что он расположен достаточно далеко от Москвы...

Я расскажу вам сегодня о своих конституционных фантазиях и буду говорить не о том, что есть, а о том, что могло бы быть в России чисто гипотетически. То есть я буду говорить о конституции, которой в России никогда не было. А если быть до конца точным, то я расскажу о конституции для России, которой никогда не существовало.

Но вначале мне все-таки придется сказать несколько слов о реальности, о том, что было и что есть. Без этого, увы, никуда не деться. Ведь даже в основу самых фантастических снов ложатся определенные фактические события. Так и в основе конституционных снов лежат определенные реальные политические события.

Две точки отсчета новейшей русской истории: 1993 и 2013

Русская конституция вырастает из 1993 года не только формально, но и сущностно. 1993 год – это наше неосознанное «все», начало всех начал. Историческое значение событий 1993 года по достоинству не оценено. Это переломная точка, которая определила контуры мира, в котором живет Россия по сегодняшний день. Это касается политики, экономики, психологии.

Российская политическая система непосредственно вырастает из кризиса 1993 года. Нельзя отделять Путина от Ельцина и нельзя отделять «нулевые» от «девяностых». Путинская вертикаль - это внешняя проекция того, что было внутренней интенцией Ельцинской команды, но в силу ее разнородности, в силу свойственного ей когнитивного диссонанса не могло быть воплощено в жизнь ею самой. Путин, к счастью, избавлен от когнитивного диссонанса и не претендует на то, чтобы считаться русским интеллигентом. Он не очень скрывает того, что он - «пацан», и строит государство «по-пацански», не оглядываясь на условности. Гайдар и Бурбулис в глубине души хотели чего-то подобного по форме, но образование и предубеждения среды, из которой они вышли, мешали им это сделать. Ведь и тогда все хотели Пиночета в глубине души. Вышел, правда, не Пиночет, а Эво Моралес пополам с Уго Чавесом, но общее направление было угадано правильно.

Главной чертой российской экономики является ее криминализация и «понятийность». Криминализация России не сейчас случилась, а вышла из того же 1993 года. Сейчас она просто оформилась окончательно. Криминализация разбухла на приватизации, взошла на дрожжах союза номенклатуры, интеллигенции и старых «советских урок». Если присмотреться, то все ныне доминирующие криминальные сообщества имеют корни в событиях 1991-1993 годов. Экономикой России заправляют по-прежнему люди, которые поднялись именно в те годы.

Но при всем моем историческом уважении к началу 90-х мне кажется, что сегодня мы переживаем не менее значимое время. Там был старт, а здесь финиш. За двадцать лет Россия прошла путь от «революционной ситуации» к «конституционной ситуации». Сейчас мы оказались на том самом перекрестке, где либо надо вводить реальную Конституцию, чтобы остановить падение, начатое в 1993 году, либо уж падать до конца и разбиться в лепешку тоталитаризма. Собственно, только сейчас Россия созрела для решения конституционного вопроса. Все, что было до этого, было на самом деле всего лишь конституционной предысторией.

Псевдоконституционный кризис и гражданская война в России

Понять, что такое 1993 год, разгадать загадку этого государственного переворота - это половина дела. Это значит - поставить диагноз болезни и создать предпосылки для ее лечения.

Но современные представления о 1993 годе чрезвычайно замутнены. Во-первых, мнение о нем определяют участники событий. Во-вторых, оно корректируется потребностями нынешней власти, которая сама выросла из этого переворота. В-третьих, есть великая легенда о «конституционном кризисе», которая мешает нормальному восприятию того, что было на самом деле.

Почему 1993 год не был конституционным кризисом? Коротко можно ответить, что в России к тому моменту еще не сложилась конституционная ситуация – ни идеологически, ни политически. Не может быть кризиса того, что не существует. Перефразируя известную песенку из не менее известного фильма, можно сказать: «Если у Вас нет конституции, то Вам ее не потерять...»

Если говорить об идеологии, то общественное движение, которое смело с лица земли СССР, было лишь внешне конституционным. По существу, оно было антиавторитарным, но не либеральным в точном смысле этого слова. Либеральные ценности присутствовали в нем в сильно урезанном виде. Почти никто из «прорабов перестройки» не был либералом и конституционалистом по убеждениям в западном понимании этого слова.

С политической точки зрения власть в России после разрушения СССР перешла к случайно «подвернувшимся под руку» органам – Президенту РСФСР и Верховному Совету РСФСР, которые были сформированы не как органы независимого и суверенного государства. Это ключевой момент, который почему-то выпадает из поля зрения при обсуждении вопроса о природе политического кризиса 1993 года. Выбирать Президента РСФСР в составе СССР и выбирать Президента России как суверенного и независимого государства – это совершенно разные вещи. То же касалось и депутатов Верховного совета РСФСР. Поэтому обе стороны были далеки от того, чтобы их статус можно было назвать конституционно-легитимным.

Кроме того, ни Верховный совет, ни Президент России не восприняли конституционную концепцию разделения властей. Верховный совет не являлся законодательной властью, а Президент России не был властью исполнительной. Оба органа претендовали на тотальное и единоличное управление страной. Именно поэтому конфликт между ними нельзя рассматривать как конституционный.

Кризис 1993 года был не конституционным конфликтом между законодательной и исполнительной властью, как это зачастую пытаются представить, а резкой вспышкой гражданской войны, огонь которой тлел внутри общества еще с 1989 года и, наконец, в 1993 году вырвался наружу. В дальнейшем этот процесс принял латентный и перманентный характер. Вообще состояние России с 1993 по 2013 годы можно охарактеризовать как состояние хронической гражданской войны.

От конституционной утопии к конституционной дискуссии.

В обществе, в котором идет гражданская война, не может быть конституции, потому что в основе конституции лежит национальный консенсус. Если нет консенсуса, то нет и конституции. Конституция 1993 года была фиговым листком авторитарной диктатуры. Она с самого начала кроилась с оглядкой на одного чилийского генерала, но одел, в конечном счете, этот мундир русский полковник. Но есть в этом всем один позитивный момент: конституции не было, но шел процесс осознания ее необходимости. Может быть, это и есть самое главное.

Сегодня надо начинать делать Конституцию с чистого листа. Перефразируя Ленина, который, в свою очередь, перефразировал Энгельса, можно сказать, что все предыдущие конституции перелицовывали империи, новая конституция должна создать национальное государство. Условно можно сказать, что главный и единственный вопрос в политической повестке сегодняшнего дня – империя или национальное государство.

Я должен объяснить, почему употребил слово «условно». Потому что даже эта формула – империя или национальное государство – является в известной мере упрощением и отстает от жизни. Потому что мир уже пережил эпоху национальных государств (которую мы счастливо пропустили) и двинулся дальше. И, если мы будем сейчас создавать национальное государство, то, хотя для нас это будет большим шагом вперед, но в принципе, для мира – это будет вчерашним днем. Поэтому в реальности Россия должна бы сразу шагнуть в постмодернистское государство, в «постнациональное» государство. Но рассмотрение этих нюансов выходит за рамки сегодняшней лекции.

Что такое национальное или даже постмодернистское государство? Я не собираюсь здесь углубляться в дебри определений, и отмечу только одну главную черту, которая имеет значение для того, о чем я буду говорить в дальнейшем. Это государство, выстроенное рационально, на основании определенных умственных принципов, по модели, которая сначала создается в голове, так сказать, конструируется по каким-то лекалам, и потом воплощается в жизнь при помощи Конституции. Оно антипод государству традиционному, которое вырастает естественным путем из исторических условий и предпосылок, из традиций и предрассудков прошлого.

Так вот, попыток создать такое «умственное» государства, государство, выстраданное мыслью, а не чувством, в России не было со времен Петра I. При всем радикализме большевистской революции, она создала государство, вписанное в «петровский каркас» и именно поэтому советская цивилизация стала, в конечном счете, продолжением имперской истории России, а не ее отрицанием.

Если так поставить вопрос, то можно сказать, что дискуссия о русской конституции практически еще не начиналась. Потому что это должна быть дискуссия о том, каковы же эти «умственные принципы», то есть рациональные основания государственности для России? Каким должно быть русское государство не с точки зрения того, что мы привыкли видеть, что над нами исторически довлеет, а с точки зрения того, что наиболее соответствует нашему геополитическому положению, исторической стадии развития, которую мы переживаем? Думать об этом гораздо интереснее, чем бесконечно рассуждать о русской политической импотенции (я к этому еще вернусь в конце лекции). Вообще здесь много людей, которые часто бывают на моих лекциях, и они знают, что я люблю рассказывать анекдоты. Но на этот раз я себя ограничу лишь двумя анекдотами, один из которых расскажу в середине, а второй приберегу до финала. Так что ждите.

Сейчас самое любопытное для теоретиков время. Россия оказалась в историческом мешке, когда мало что можно сделать. Так что для деятельных людей настали жуткие времена – еще одно лишнее поколение России прожигает свой век. Всех несет историческим потоком к точке принятия решений. Но, пока мы не выйдем на эту точку, от нас мало что зависит. Но можно много думать – делать-то все-равно нечего.

Другой вопрос, что в этой точке, когда мы ее достигнем, надо будет показать все, на что мы способны. То есть нужно сейчас сгруппироваться и внутренне готовиться к рывку. Для того, кто застыл в такой вот неудобной позе, выбор невелик: либо стенать о том, как тебе неудобно, неловко, гадко и противно в этой позе пребывать, либо мечтать о том, как ты, наконец, разогнешься. Каждый делает свой выбор, я лично предпочитаю мечтать, а не стенать. Поэтому я полагаю, что сегодня надо сосредоточиться не на той конституции, которая у России как бы была, но на самом деле не было, а на той Конституции, которой в России никогда не было, но должна была бы быть.

Техническое задание для новой Конституции

Мне кажется, что надо учесть опыт прошлого и при разработке новой конституции России принять во внимание ряд требований, которые ранее были проигнорированы. С моей точки зрения, новая Конституция России должна быть:

- прагматичной, то есть исходить из конкретных вызовов, с которыми Россия столкнулась здесь и сейчас, а не писаться на все времена и под любой народ;

- конкретной, то есть максимально усложнить возможность ее нейтрализации путем принятия конституционных законов, искажающих дух конституции;

- стимулирующей, то есть быть скроенной на вырост, чтобы подталкивать общественную и политическую эволюцию в определенном направлении, поскольку конституция является мощным инструментом культурной индокринации, как сказал бы Андрей Сергеевич Кончаловский;

- легко интерпретируемой, то есть содержать в явном виде внятные принципы, позволяющие осуществлять качественное толкование конституционных норм (сегодня в конституции нет даже принципа законности и плюрализма, кстати).

Основной идеей новой Конституции должно быть возвращение к аутентичному конституционализму, в центре внимания которого лежит идея ограничения государственной власти. Это означает серьезный пересмотр места концепции прав человека в иерархии конституционных ценностей.

Я понимаю, что для многих это прозвучит шокирующе, но права человека – это не более, чем юридическая фикция, разработанная для того, чтобы легче было обозначать границы допустимого насилия, применяемого властью. Соответственно в центре новой конституции должен быть реальный субъект – власть, а не фикция, при помощи которой регулируется деятельность этого субъекта. Нам надо перейти в конституционализме от «птолемеевой системы», где власть вращается вокруг прав человека, к системе Коперника, где права человека лишь обозначают допустимые границы применения властью насилия.

Структура и основные идеи новой Конституции

Соответственно в новой Конституции России пирамида глав должна быть поставлена с ног на голову (или с головы на ноги – что будет точнее). Я полагаю, что в Конституции должно быть три раздела:

1) Основы Конституционного строя;

2) Государственное устройство Российской Федерации

3) Декларация прав российского народа.

Нормы базового раздела «Основы конституционного строя» могут быть по смыслу сгруппированы в четыре главы:

1) Народ

2) Территория

3) Власть

4) Гражданин

Основы конституционного строя

Базовая мысль первой главы «Народ» банальна и состоит в том, что суверенитет действительно принадлежит народу. Небанально продолжение этой мысли, которое следовало бы заимствовать из введения в Декларацию независимости США, прямо указав, что этот народ имеет право защищать свой суверенитет от тирании, в том числе, имеет право на восстание, если происходит узурпация власти. Причем в конституции можно указать, в каких формах такая узурпация может иметь место – например, путем лишения населения права на реальные выборы.

Глава «Территория» - это именно то место, где должны быть обозначены общие принципы организации федеративного устройства и местного самоуправления. Здесь мы подходим, может быть, к самому сложному, самому принципиальному вопросу конституционного развития России.

Так или иначе, но на протяжении всей своей истории Россия воспроизводит имперскую, «матрешечную» структуру государственно-территориального устройства, в рамках которой, как бы Россия не называлась, ее государственность выглядела как цепочка «подавленных суверенитетов», спрятанных один в другой. Новая конституция должна базироваться на каких-то иных принципах. Я возьмусь здесь только очень бегло обозначить эти новые принципы, как они мне видятся:

- Россия должна быть федерацией крупных федеральных земель, которые должны быть достаточно большими, чтобы иметь потенциал развития; укрупнение регионов - давно назревшая проблема;

- таких земель, по моим представлениям, должно быть что-то между двадцатью пятью или тридцатью; конечно, они не будут равны по своему потенциалу, но степень их неравенства должна быть существенно снижена по сравнению с сегодняшним уровнем;

- это позволит высвободить из тисков местное самоуправление, которое сегодня полностью профанировано, потому что губернаторы и мэры крупных городов фактически дублируют функции друг друга;

- государственное устройство должно быть очищено от функции регулирования национальных отношений, это должно решаться другими методами и на уровне местного самоуправления; то есть «земли» должны потерять национальный окрас;

- я с трудом вижу себе Северный Кавказ частью территории России, за исключением ситуации, когда на территории Кавказа будет проведен действительно свободный референдум, на котором подавляющее большинство проголосует за то, чтобы остаться в составе России на условиях признания новых конституционных принципов в полном объеме, и при этом правопорядок будет восстановлен не на словах, а на деле в полном же объеме;

- бюджетный федерализм и финансовые гарантии местного самоуправления должны быть защищены на конституционном уровне; в то же время, должны быть сформированы четкие принципы «перераспределительной политики», чтобы избавить ее от политического субъективизма;

В главе «Власть» должны быть в развернутом виде зафиксированы те общие принципы, которые лежат в основе организации власти, и на которые при необходимости должно будет опираться конституционное толкование, когда возникнет потребность в разрешении спорных вопросов.

В главе «Гражданин» должны быть сформулированы основные принципы, касающиеся гражданства и равенства прав граждан, однако без перечисления всех этих прав.

Основы государственного устройства

Следующий раздел конституции должен восполнить тот пробел, который существует в нынешней конституции – а именно предоставить четкое и детальное регулирование организации государственной власти. Сегодня на этом месте расположена конституционная фикция, благодаря чему и удается фактически воспроизводить имперскую структуру власти под конституционным флагом.

Этот раздел можно было бы структурировать следующим образом:

- Президент

- Правительство

- Палата представителей

- Сенат

- Земли

- Местное самоуправление

- Бюджет

- Выборы

- Армия

- Безопасность

- Правосудие

- Конституционный суд

Понятно, что обо всем вышеперечисленном можно говорить вечно, и, поскольку я не намерен отбирать вас у ваших семей, то я хотел бы лишь бегло пройтись по тем идеям, которые я считаю, как минимум, пора начать обсуждать.

Президентская или парламентская республика

Я полагаю, что Россия должна быть парламентской республикой и парламентская республика – это единственная форма, в которой Россия может существовать как национальное (или наднациональное) государство, а не Империя. Как только речь заходит о парламентской республике, возникает хор голосов, который нараспев поет: «Никогда!».

На это можно ответить старым одесским анекдотом. Это первый из двух обещанных вначале анекдотов. В старинные советские времена в молочном магазине в центре Одессы вывесили объявление: «Евреям сметану не давать». Собралась толпа возмущенных местных жителей, как сейчас бы сказали, «еврейской национальности» и стала требовать объяснений от директора. Когда активисты ворвались к нему в кабинет, они оторопели. За столом сидел старый еврей, который, подняв глаза от бумаг, в ответ на возмущенные возгласы спросил: «А вы ее пробовали?» Ну, так вот и я хочу спросить по поводу парламентской республики в России: «А вы ее пробовали?»

Почему никогда? Потому что России нужен царь. Почему России нужен царь? Потому что России нужна жесткая рука. Самое смешное, что я с этим согласен: Россия - это страна, где наведение правительством порядка жесткой рукой является вопросом жизни и смерти, и события последних месяцев это только подтверждают. Вопрос лишь в том, почему кто-то считает, что сильное правительство – это всегда производная от царя, а в парламентской демократии правительство априори будет слабым. Опыт жизни в Великобритании показал, что трудно в мире найти более жесткое центральное правительство, чем в этой парламентской демократии. То есть дело не в форме, а в сути.

Другое дело, что парламентская система позволяет иметь сильное правительство только при наличии мощной партии, на которую оно опирается. А с партией в России беда – ее не удалось создать ни власти, ни оппозиции. Но я должен сказать, что тут ничего не поделаешь – так или иначе, эту историческую задачу кому-то надо будет в России решать. Потому что, пока в России не возникнет мощная партия, ей не поможет ни парламентская, ни президентская система, ни демократия, ни диктатура, и она будет лететь в зоне вечной турбулентности. Я обсуждаю сейчас условную ситуацию, когда можно сказать, что такая партия в России есть.

Президент как реальный гарант

Я полагаю, что исполнительная власть в России должна быть разделена между Президентом и Правительством таким образом, чтобы Правительство было полновластным органом управления, а Президент был бы действительно настоящим гарантом Конституции, а не ее душителем. Это единственный способ уйти от соблазнов вождизма, который так пугает русскую интеллигенцию.

Я также полагаю поэтому, что Правительство должно формироваться партией, победившей на парламентских выборах, а Президент - избираться на совместном заседании Палаты представителей и Сената. При этом в полномочия Президента должно входить регулирование отношений между парламентом, правительством и судом в случае возникновения конфликтов.

Избирательная система.

Я полагаю, что в России, возможно, было бы полезным подумать о введении обязательного участия в выборах. Если этот порядок считает необходимым сохранять у себя Австралия, то в России это тем более актуально. Выборы – это не только механизм формирования власти, но и школа политического воспитания.

Думаю, что России действительно надо вернуться к смешанной мажоритарно-пропорциональной системе выборов, как наиболее сбалансированной для условий формирующегося гражданского общества.

Работать, надо работать

Я могу фантазировать долго, тем более, что жанр фантазии в принципе не подразумевает ограничений. Но цель моего выступления не в том, чтобы предложить выход, а в том, чтобы призвать общество начать его искать.

Чеховский призыв «к работе» опять актуален. Я считаю, что нужно не ностальгировать по утраченному (или никогда не существовавшему) раю, а создавать хотя бы ментально базу для будущих изменений, и при этом не бояться напрячь свое воображение, не бояться выйти за рамки привычного. Я абсолютно допускаю, что все, что я предложил выше, будет опровергнуто в дальнейшем самой жизнью, и, возможно, выслушав аргументы оппонентов, я сам от многого откажусь. Но я полагаю, что все эти вопросы нужно ставить, и именно они должны находиться в центре политической дискуссии. Мне неинтересно ходить на Болотную площадь, потому что Болотная площадь пока не готова предложить внятную альтернативу Красной площади.

Ну и финал истории. Наконец, наступил момент, когда я готов рассказать давно обещанный мною второй за эту лекцию анекдот. На первый взгляд он не имеет прямого отношения к теме лекции, но на самом деле это не так. Так вот, в одном одесском (опять) дворике жил роскошный котяра, которого вожделели все местные кошки, но ни одна из них его не волновала. И вот однажды он спустился «с небес на помойку» и пригласил одну из кошек с собой. Счастливицы не было несколько часов, остальные кошки сидели и ждали ее с замиранием сердца. Наконец, она пришла – вся оборванная, взъерошенная, шерсть клочьями, глаза навыкате. Все спрашивают: «Ну, как?». А она в ответ говорит: «Три часа на трубе, два часа в подвале, час на крыше... - он рассказывал мне, как его кастрировали…»

Теперь я хочу вернуться к теме моей лекции. По «долгу службы», благодаря своей второй профессии - адвоката, я вынужден выслушивать десятки историй людей, пострадавших от произвола российских властей. Я очень устал от бесконечных и бесплодных разговоров о том, как кого-то обидели «силовики», «бандиты», «менты». Я думаю, что, если русская интеллигенция действительно хочет выжить, то она должна перестать, наконец, рассказывать всем, как ее кастрировали, и начать делать что-то практическое. Пока хотя бы на бумаге.

Подпишитесь
— чтобы вовремя узнавать о новых публичных лекциях и других мероприятиях!

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.