29 марта 2024, пятница, 01:15
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

30 марта 2009, 00:23

Я снял фильм про дьявола

Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)
Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)

29 марта по Первому каналу показали фильм "Олимпиус Инферно" о войне в Южной Осетии, режиссера Игорь Волошина. Мы - любители и знатоки его творчества, видели почти все его фильмы - «Суку», «Охоту на зайцев», «Губы», "Козу", "Нирвану", а также некоторые материалы картины "Я", которая пока находится в работе. Ицкович даже сыграл в одном из фильмов крутого дядьку с косичками. Но раньше Игорь фильмы на актуальные темы не снимал. А тут вот снял. Шуму, конечно, много. Нам интересно.

Дмитрий Ицкович: Почему тебе заказали снимать этот фильм? Это был заказ?

Игорь Волошин: Тут вот такая история. Позвонил мне человек, которого я никогда не знал. Знал только, что он продюсер. Зовут его Алексей Кублицкий. Знаю, что он работал с Бекмамбетовым. Он говорит: «Есть идея снять кино про войну». Я отвечаю: «Круто! А есть сценарий?» «Нет. Пока ничего нет. Мы хотели пока правильно выбрать кандидатуру режиссера. И поняли, что это должны быть вы».

Д.И.: Кто мы? Константин Львович?

И.В.: Нет. Эрнст тут вообще ни разу не фигурировал. Вот так мне предложили эту тему. Сценарист – Родимин, который «Бумер» сделал. Мы с ним в 2004-м году должны были снимать мой первый «полный метр». С Ромой Борисевичем.

Д.И.: Как назывался тот сценарий?

И.В.: «Лакмусовые цветы». Он сейчас неактуален. Он под то время, когда началось засилие сект в России. Итак, я согласился подумать.

Д.И.: Поскольку проект актуален и с политическим смыслом, что вообще свойственно кино – то, все-таки кто такие «мы»? Кто спродюсировал проект, кто придумал, что он должен быть?

Игорь Волошин: Кублицкий Алексей создал новую кинокомпанию "Production Value". И решил дебютировать со своим собственным проектом. Нашел меня и Родимина как продюсер, чтобы получился первый мощный выстрел. И идея снять этот фильм была его.

Д.И.: То есть, он придумал идею и продал ее? Продал творцам и прокатчикам?

Игорь Волошин: Да. Более того, он один из соавторов сценария.

Д.И.: То есть, как пишут в голливудских фильмах: «идея фильма - Кублицкий»?

Игорь Волошин: Поскольку сценария не было, мы с Денисом Родиминым стали работать вместе. Там довольно много и моего тоже, всякие шутки я придумывал, повороты. При этом, конечно, Денис -  полнокровный автор сценария. А если говорить емко обо всем, то чуваки создали компанию и решили заметно стартануть. Довольно смело. Я до последнего сомневался, что фильм пойдет по Первому каналу, из-за той стилистики, в которой он снят... Сейчас я давал интервью, и мне говорили: «Но это же «догма». Это трудно смотреть». Это так снято, что для восприятия зрителю нужно будет затрачивать некоторые усилия, но для меня форма играет важную роль... Далее. У меня изначально была своя позиция. Что мне было нужно?

Д.И.: Извини. Почему Кублицкий был сориентирован на тебя для такого, в общем, очеркового фильма?

И.В.: Первый мой вопрос был: «Почему я?». Он ответил: «Я ждал этого вопроса. Мы видели ваш фильм «Сука», «Нирвану». И мы хотим иметь особый взгляд автора, который имеет свой почерк».

Д.И.: Почерк или эстетику? Потому что, безусловно, ты очень «авторский» и у тебя все фильмы похожи. Особенно, фильм про суку. Он похож и на «Козу» и на «Нирвану».

Игорь Волошин: Да. Одним словом, они были подготовлены. Я не сомневаюсь, что они выбирали, кому предложить фильм. И остановились на мне. В ответ я сказал: «Это можно снять так, так и так, я вижу это так. И мне нужно будет отдать кастинг и монтаж. Иначе я не тот режиссер, который может это выполнить. Если мне это не будет интересно, я этого делать не буду».

Д.И.: Как была сформулирована идея фильма?

Игорь Волошин: Во-первых, это два главных героя, которые попадают на войну, и все действие происходит в течение двух дней. Если говорить о политическом оттенке, то это как дети из детского сада после драки приходят домой, и каждый говорит, что первым полез не он. Здесь была такая же ситуация. Было подчеркнуто, что в самой драматургии должно быть, что войну начала Грузия. Этот момент был. Я его специально сейчас поднимаю.

Д.И.: Как была сформулирована именно идея? На уровне абстракции? Или это все-таки мелодрама? Какая идея была у Кублицкого?

Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)
Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)

Игорь Волошин: Я тебе говорю, как есть. Ее не было.

Д.И.: То есть, идея была  - «круто снять фильм про войну»? Короткий по времени действия и по времени исполнения?

Игорь Волошин: Да. Снять фильм о той войне, которая только что была. А дальше мы уже стали копать и думать, как это сделать фильмом очень простым, понятным, даже клишированным. Он, по сути, очень простой. Может, в этом и есть его сила. Он очень понятен и узнаваем. Если бы не недавняя война, столкновение двух держав, фильм был бы очень попсовым.

Д.И.: Если убрать актуальный контекст?

Игорь Волошин: Да.

Олег Попов: А художественная правда сама собой выкристаллизовалась?

Игорь Волошин: Так идеи и возникают. Как фильм «Монстро». Фильм-катастрофа. Это продюсеры фильма «LOST». Его невозможно смотреть в кинотеатре. То, что там происходит с камерой – это за гранью. «Догма» просто курит папиросу.  Это фильм-катастрофа. Там есть некий персонаж похожий на Годзиллу, который топчет Нью-Йорк. Но как они его готовили? Они взяли всю информацию, завязанную на небольших катастрофах. Затонул танкер где-то недалеко. Они берут эту новость, выбрасывают ее в Интернет. И таких появляется штук 10-15 до выхода фильма. При загадочных обстоятельствах происходят какие-то бедствия. «Потому что Монстро идет». Там в конце есть такой линчевский оттенок, потому что никто не понимает, что это за хрень была. Откуда она взялась? Кто это, что это? Я говорю о точке отчета продюсерского мышления, когда Монстро рождается от реальной ситуации, происходящей при каких-то катастрофах. Так и здесь. «Давайте сделаем кино. Как бы нам его начать?» Может быть, их можно уличить в какой-то конъюнктурщине, но у нас, слава богу, получилось не «желтое кино», не «Спидинфо». Но эта грань всегда присутствует.

Д.И.: Потому что должна быть доступность?

Игорь Волошин: Потому что снято на горячую тему. Но я все это по-максимуму изучил.

Д.И.: И что понял?

Игорь Волошин: Понял, что я снял фильм про дьявола. Иоанн Кронштадтский сказал гениально: «Дьявол – отец лжи». Даже после выхода фильма, этот океан лжи продолжает кипеть. Нас будут обвинять в том, что мы врем. Мне был звонок с BBC.

Д.И.: Что они сказали?

Игорь Волошин: Мне сказали: «Вы понимаете, что на самом деле это русские вошли на территорию Грузии? И тогда нервный президент не выдержал и открыл огонь по неприятелю?» А доказательств нет того, что в Рокском туннеле наши войска вели какое-то движение в сторону Грузии. Доказательств нет. Евросоюз совсем недавно сделал официальное заявление о том, что «понятно, кто эту войну начал». Кто ее начал? А «нервный президент»? Разозлили бедного грузинского президента и он начал войну! Абсурд. Я отвечаю: «По вашей логике русские вошли на чужую территорию и тогда законным образом по ним открыли огонь? То есть по русской колонне. Но почему они открыли огонь не по колонне, а по ночному Цхинвалу? Они что, цель перепутали?» Я как-то опешил. Доказательств же нет. Я вспомнил, как с Сербией было. Как все говорили: «Ах, почему мы не вступились?» А тут вступились. И опять плохо! Стыдно. Почему-то все время стыдно, стыдно быть русским человеком. Лучше поискать какую-то теорию, нарыть что-нибудь поинтереснее.

Д.И.: Понимаем, почему стыдно. Потому что ложь со всех сторон. Ты свой фильм интерпретируешь как политический?

Игорь Волошин: Я – нет.

 Д.И.: Но ты сейчас говорил о политической стороне.

Игорь Волошин: К сожалению, никто не пытается смотреть на историю этих двоих: парня и девушки. Я очень много сил затратил на то, чтобы их не трогать. Они современные люди. И были современными в том контексте актерского аппарата, который мне был необходим. Что это такое? Чуть-чуть цинизма, чуть-чуть снобизма, чуть-чуть осознание того, что мы артисты. Давид, парень, который снялся в главной роли, является мега-звездой в Израиле. Ему там проходу не дают. Он там на улице без очков не появляется. И Полина Филоненко, которая снималась в фильме «Все умрут, а я останусь». Я показывал друзьям. И ее никто не узнал просто. Мне нравятся такие превращения. Но мне было важно, что к середине фильма они меняются не только как персонажи, но и как люди. И работают над собой как над людьми. Я очень грубо проводил операцию, чтобы они изменились как люди внутри себя. И что они выбирают? Стать людьми, потому что война очень сильно вскрывает людей. Это жесткий инструмент страха. И они выбирают остаться на передовой и спасать жизнь ребенку. Там мальчика ранили. Он еще и болеет. Герой боится крови, но когда-то работал врачом. И он делает эту операцию, превозмогая себя. Они меняются. Ты говоришь о политическом аспекте. За неделю меня полностью туда переключили. От истории про простых людей на историю про войну, про правду или неправду.

Д.И.: И это произошло со всей съемочной группой?

Игорь Волошин: Да. Никто не понимал, когда мы ехали, во что мы играем. Мы сделали серьезное кино. Более  того, я бы никогда за него не взялся, если бы оно как-то расходилось с моими убеждениями. Я не разбираюсь в политике. Да и не должен. Но сейчас весь шум, связанный сначала с трейлером, а сейчас и с выходом фильма, меня подстегивает разбираться на этой территории бесконечной атаки гипотез, где одни хотят опрокинуть других.

Д.И.: Ты хочешь сказать, что есть просто правда?

Игорь Волошин: Для меня она есть. Мы же сейчас не идем дальше. Меня сильно волнует другое. Точно также как нас сейчас подключили с Родиминым, чтобы написать сценарий, также лет десять назад были привлечены люди, чтобы написать сценарий этой войны. Ведь это группа драматургов, которые планируют, например, 11-е сентября. Все это превращается в реальное шоу. Для меня очень важным моментом для постижения было то, что это, действительно, было спланировано, чтобы начать в Олимпиаду. Получалось два канала для всего человечества. Для всего мира - это CNN или Reuters. Те, кто передает краткие сообщения о происходящем. Итак, информационный канал CNN, который будут смотреть 8-го числа все и каналы, которые транслируют Олимпиаду. И там и там реалити-шоу. Одно с бюджетом в миллиарды, которые затрачены на визуализацию, другое с бюджетом, затраченным на кровь. Я убежден, что это было придумано, спродюсировано. И это страшно.

Д.И.: А как ты теперь относишься к «Я», к своему предыдущему фильму?

Игорь Волошин: Еще с большим пиететом. Он совсем другой. Это круто снимать такие разные фильмы. Неожиданно для себя я снял две кардинально противоположные картины.

Д.И.: Как ты думаешь, как история вокруг этого фильма скажется на отношении к «Я»?

Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)
Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)

Игорь Волошин: Я думаю, что очень хорошо скажется.

Д.И.: Не в этом смысле. Ты говоришь, что собралась съемочная группа. «Мы всё понимаем -кремлевские интриги. А мы тут режиссеры и актеры, люди циничные. Тут кризис, а деньги есть. Пойдем – кино снимем». И с каким-то  цинизмом поехали. А там увидели разрушения. Я пересказываю твой рассказ. «И нас начинает переламывать. И мы не становимся на политическую позицию. Мы становимся на позицию личности». И актеры личностно меняются. Они, конечно, могут вернуться в прежнее свое состояние. Но они ломаются не только как актеры, но и как люди. И это важный момент в производстве любого фильма. Это и есть судьба. И ты определяешь фильм для себя как фильм про дьявола, воплощенного в ложь, в кровь, в войну. Во имя дьявольского сценария уничтожаются люди. Слова получаются пафосные. Поэтому я и спрашиваю. Ты проделал некоторый путь. Как ты относишься к тому, что ты делал раньше?

Игорь Волошин: Производственно. Фильм «Я» надо было снимать быстрее. И мне надо был быстрее думать. Кино надо снимать быстрее. В этом году у меня будет уже два фильма. Я хочу выйти на четыре.

Д.И.: «Сука», «Коза» - понятно. И этот фильм – понятно. Хоть мы его пока и не видели. «Нирвана» в каком-то смысле диссонирует с «Сукой» и «Козой». Это про другое. Я имею в виду, не устарел ли он для тебя? Не было ли резкого переосмысления?

Игорь Волошин: Я хочу вернуться к погружению в материал всей съемочной группы. Я очень хотел снимать в Осетии. Но мы не смогли туда попасть. Это было невозможно. Это было табу. Никто не подписывался под то, чтобы привезти туда съемочную группу. Это было опасно.

Д.И.: Ты даже не слетал туда просто посмотреть?

Игорь Волошин: Увы, я не смог. Не было времени и возможности туда поехать. Потом мы приехали в Абхазию, где была тоже война. Для них это очень важно. Там в диалогах звучит так: «Это было до войны. А это после». Это о войне 93-го года. У каждого жизнь делится на «до» и «после». Для них это  - как для нас Вторая Мировая. У каждого в семье кто-то погиб. Для них это колоссальное бедствие.

Д.И.: Да. Там все изменилось. Тогда был СССР, были мандарины, девки приезжали.

Игорь Волошин: Да. А теперь это такое райское место, где все поддалось коррозии. Брошенные дома, разрушенный центр. Все разрушено. Брошенный город. При том, что это было место, куда все приезжали. Все состоятельные люди покупали там дома.

О.П.: Где тогда дьявол? Выгнали всех грузин, а теперь там запустение. Как у нас в Калининграде - немцев выгнали и осталась разруха.

Игорь Волошин: Я мысль закончу. Когда мы все это увидели... Все, кто помогал группе, рассказывали свои страшные истории. Каждый водитель воевал. «Не умеешь стрелять?» - говорят нашему главному герою. - «Поехали». Оружие есть у всех. Причем, там же выступил президент и сказал: "Верните, пожалуйста, 20 ракет". Во время событий из Кодорского ущелья пропали двадцать ракет. Они где-то в огородах. Из-за этого Сухумский аэропорт не функционирует. Мы же летаем в Адлер. Аэропорт не работает, потому что боятся туда проводить сообщение. У ребят - ракеты дома. Президент сказал: «Верните ракеты - каждому по новому Уазику». Никто на это не пошел. «Лучше я у себя дома буду держать ракету». Я говорю о том, что, когда ты ежедневно сталкиваешься с людьми, у каждого из которых история с реальной смертью, каждый из которых вспоминает войну, все это очень важно для артистов. Абхазы еще и очень открытые люди. У них нет заборов! Столбики и плетеночка. У них нет ощущения, что надо отгораживаться. Я просто поясняю, что эта поездка очень важна для души и для мозгов.

О.П.: Человеку, который хочет получить простой ответ на вопрос, «кто такой дьявол», трудно объяснить, что это не осетины, не абхазы, не грузины и т.п.

Игорь Волошин: Нельзя же назвать кого-то конкретно дьяволом. Можно кого-то назвать его слугами, людьми, которые его выбирают. Человек же выбирает, кому ему служить, кому сердце продавать. Если коснуться темы -  кто, я не вправе кого-то назвать Люцифером, но я считаю, что корни в том периоде, когда произошел распад СССР. Всё началась после того, как развалился Союз. Люди стали просто убивать друг друга. Что произошло? Взяли и объединили Германию. А здесь, что сделали? Всё распилили бензопилой. Это какое-то несоответствие.

О.П.: Мы же задаем простые вопросы простых людей. Ты говоришь, что есть два больших шоу: Олимпиада и война. Но для чего это шоу было сделано? Кто был заказчиком? Как это все делается?

Игорь Волошин: Для меня это загадка. Я в этом направлении не эксперт. Но, видимо, есть борьба очень сильных сторон, очень сильных государств. Я думаю, что это такая война, которая будет на видимом или невидимом уровне продолжаться всегда.

О.П.: У кого информация - тот победил?

Игорь Волошин: На сегодняшний день, мне кажется, что есть возможность дать людям понять, что не надо верить всему, что идет из телевизора, из радио.

Д.И.: И из нашего тоже?

Игорь Волошин: Да из всех. Не то что не верить, а подвергать анализу, в первую очередь. Помнишь эти циничные диалоги о том, что погибло не 2000, а меньше? Цена жизни – копейки. Это чудовищно. А так и меряется. Я себе стал представлять, как этот фильм пойдет по телевизору в Осетии, и как в это время оказаться рядом с этими людьми. Это ведь будет совсем другая оценка.

Д.И.: Или в Грузии.

Игорь Волошин: Или в Грузии.

Д.И. А представь себе, что ты грузинский режиссер. И тебе грузины предлагают снять фильм примерно на ту же тему. И история будет другой. Даже если совсем без фальши, понятно, что осетины тоже не медом мазаны. Война, кровь, грязь. Всего там хватит с любой стороны. И у грузин тоже погибли семьи. Этой фактуры тоже много будет. И с Абхазией история. Там же жило грузин больше, чем абхазов. Они побежали. Сколько там крови было! Сколько людей потеряли родину.

Игорь Волошин: Если бы мне пришлось делать такой фильм, если бы он был в том же политическом контексте, я бы его сделал. Это был бы фильм о страданиях людей на войне, под страшным прессом вражды двух держав. Это очень интересная идея – то, о чем ты сейчас говоришь. Я бы сделал. Потому что это история про людей. Простым людям совсем по-другому приходится переживать эту войну.

Попов, Ицкович, Волошин (фото Наташи Четвериковой)

Заглядывают в поиск по форумам и блогам – что пишут о картине. Обсуждают отзывы.

Игорь Волошин: Видишь, что происходит. Показали по ящику рекламу и все. И уже у всех есть мнение.

О.П. Кстати, угроз не было пока?

Игорь Волошин: Да нет.

Д.И. Охрану не выставили?

Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)
Игорь Волошин (фото Н. Четвериковой)

Игорь Волошин: А кто?

Д.И.: Давай про «Я». Я спрашивал о том, что, может быть, у тебя после этого фильма изменилось отношение к предыдущему. Ты частично ответил как производственник. А еще чего?

Игорь Волошин: Еще вот чего. Я думаю, что для зрителя станет откровением, что можно снимать такие разные фильмы, кардинально противоположные по смыслу и по пластике изображения. Мне сейчас говорят: «Ты доказал, что можешь снимать экшн». У продюсеров тоже были сомнения. Сможет ли такой арт-хаусный режиссер снимать если не классическое кино, то такое  - зрительское. Игорь доказал. А что доказывать? Я думаю, если ты профессией этой занимаешься, ты все должен уметь. А мне как раз интересно, чтобы фильмы отличались друг от друга. При том, что почерк все равно будет узнаваем. Еще это интересно с такой точки зрения? Фильм «Я» можно считать такой жесткой чернухой. Как все плохо, как мое поколение погибало, наркотики, сумасшедшие дома, криминал. А получился очень светлый фильм. Американский переводчик,  который делал субтитры, сначала отказывался переводить. Говорил: «Я человек духовно тонкий. И не хочу, чтобы в мою жизнь вмешивалось такое брутальное произведение». Это все на метафизическом уровне. А он лучший переводчик. Я ему написал письмо про то, что это нормальный и светлый фильм. Но он согласился только после того, как к нему попал DVD. Он переводчик № 1. «Нирвану» так перевел, что ко мне американцы подходили и говорили, какой фильм хороший. Поэтому я за этого переводчика и уцепился.

О.П.: Он американец или наш?

Игорь Волошин: Американец. Я говорю о том, что и фильм «Я» тоже можно считать агрессивным по отношению к стране, в которой мы находимся.

Д.И.: Там же про Украину!

Игорь Волошин: Тем более. Там про СССР. Кино должно быть, в первую очередь, честным и настоящим. На настоящий момент у меня получается три очень разных фильма. Стилистически, по смыслу и во всем остальном.

О.П: А кто придумал название? «Олимпиус Инферно»?

Игорь Волошин: Очень долго думали. Сначала рабочим названием было «Инферно». Ад.

Д.И.: Ты придумал?

Игорь Волошин: Нет. Мы креативили вместе с Денисом, с Кублицким. Сначала был вариант «Георгий Инферно» на латыни. Но это было жестко. И надо было, чтобы это соответствовало бабочке. Они же за бабочкой поехали. И сняли там компромат на дьявола.

О.П.: Какой из твоих фильмов тебе больше всего нравится?

Игорь Волошин: Сейчас вот этот.

Д.И. Больше чем «Я»?

Игорь Волошин: Наверное, одинаково. Там столько энергии! Все живое.  Но «Я» - это тоже такой инфернальный кошмар молодого человека, который, имея свободу, не знает, что с ней делать.

Д.И.: Подростковый ад. Мне сценарий «Я» больше нравится.

Наташа Четверикова: И что подумает подросток, когда посмотрит этот фильм?

Игорь Волошин: Думаю, подросток подумает: «Неужели жизнь такова?»

См.также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.